Дышать было трудно...
Огромная, обтянутая серо-зелёным брезентом Спина закрывала свет, мешала дышать.
Мешала набирать полные лёгкие воздуха — чистого и холодного, с тонкой, еле заметной примесью бензинового аромата.
Ничего, знаю я этих в брезенте — слабаки, через несколько остановок вылезут, не выдержат.
Спина пошевелилась, затем опрокинулась на худенькую, небольшого роста женщину с яркими губами и нарисованными глазами,
совсем уже прижав её к дверям мчащегося по заснеженным улицам Троллейбуса. Слава тебе, Господи, что я внутри.
Кажется, придётся потрудиться, чтобы достичь Второй Ступени.
Но ничего — потом будет легче, лишь бы эта спина не вытолкнула меня на остановке — потом вообще внутрь не попадёшь, да и времени сколько потеряешь...
Спина снова зашевелилась, проделала какие-то манипуляции, передвигая полированные гладкие кубы воздуха, и трансформировалась в ряд пуговиц,
стрелявших в лицо женщины сразу всеми своими дырками.
— На Следующей выходите? — спросил голос, принадлежавший, кажется, мужчине.
— Нет! — в ответе чувствовалось торжество и скрытое ликование.
Так я и знала — спёкся. Двух остановок не проехал — спёкся. «Выходите?» — жди, я-то уж до Конечной доеду, будьте спокойны.
Троллейбус выплюнул Спину, теперь можно подняться на Вторую Ступень. Людей там было поменьше, и число их уменьшалось с каждой остановкой.
Конечно, некоторые умудрялись заскакивать с улицы и во время коротких остановок, но таких было немного, и положение их было весьма шатким.
Чёрт, опять стёрли всю помаду. Эта, в шубе и голубой шапочке, с пуховыми рукавицами, унесла на себе мои губы. — Как же холодно!
И тошнит. Но ничего, меня не провести, я-то уж знаю, как попасть к окну на Задней Площадке. Я уже на Третьей Ступени! И откуда взялась эта тошнота?
Ну вот и окно, слава Богу. — Можно подсчитать потери: губы, глаза — всё стёрлось, пуговицы вроде на месте...
Зато — Задняя Площадка, окно и Господа можно слушать: «Следующая остановка — горького». Горь-ко-го.
В памяти всплыл какой-то давно позабытый странный Троллейбус — тёплый, с приглушённым светом, исходящим из угла салона, — и позвякивание ложечек.
Где же это было?
Внезапный толчок прервал воспоминания. Кошмар! Слетели Дуги! Теперь — только молиться.
Господи, помилуй мя! Сделай так, чтобы Дуги были на месте! Господи! Гос-по-ди...
Спасибо, что внял мольбам моим. Дальше едем. Скорее бы Конечная, скорей бы уж — больше не могу.
Что это? А он ничего так себе — шапочка, и куртка — тёплая, удобная... глаз, жалко, не видно.
Почему это мужчины глаз не красят — так ведь совершенно не понятно, что за лицо.
Говорят, в них влюбляются — вчера одна в коричневой шубе рассказывала другой — в пуховике.
Про кого — не помню, про одну — влюбилась в Троллейбусе в одного, потом ребёнка родила. Ужас какой-то — ребёнка.
Говорят, из-за них какое-то время — девять чего-то там — в Троллейбус заходить нельзя. Страх какой! — целых девять. Нет уж, увольте.
Господи, быстрее! Скорее бы Конечная! — не выдержу больше. Вон людей уже совсем мало осталось — самые сильные.
Я тоже такая, у меня — сильная личность...
Только бы Контролёры не пришли. Их никогда не вычислишь — только если чутьё есть.
Шакалы — у них сила, вот они и делают, что хотят, — вчера одну пожилую высадили, но она бы до Конечной всё равно не дотянула.
А после них — что? Ничего — холод и мрак — безвременье. Холодно как. Ноги опять мёрзнут. Только бы не Контролёры...
Следующая — Конечная.
Скоро, уже скоро — Следующая! Но вдруг смутная тревога прокралась в душу: «А вдруг не получится, а вдруг — не успею!»
Нет, нет, надо собраться с силами и никуда не сворачивать, как в прошлый раз — страшно вспомнить...
Конечная. Выходим в Первую Дверь.
Как жаль, что Господь не увидит моих глаз и губ — в следующий раз нужно будет попробовать ту нестирающуюся косметику, которую предлагали на Средней Площадке.
Господи! О чём я думаю?! — приготовься, вот талон — нужно будет показать так, чтобы Знак был виден.
На улице уже была весна.
Растрёпанная, на слабых ногах, полная, однако, гордости и счастья, она вышла из Троллейбуса.
Нужно успеть — перейти эту площадь наискосок, пока Водитель поведёт Троллейбус в объезд. И тогда она успеет!
Успеет дойти до назначенного места и снова войти в Троллейбус. |
