2

от ижевска до якшур-бодьи часа полтора пути – по лесам – то с горы то в гору – то вправо то влево то вкривь – все время на север – по глазовской дороге. мы ехали в пазе набитом задумчивыми людьми. водитель крутил по радио эстрадные песни. мигачев пил коньяк – а я нет: мне еще предстояло на месте с ходу знакомиться с якшур-бодьинской властью и много разговаривать. якшур-бодья – большое село – прежде входившее в сарапульский уезд вятской губернии. ‘якшур-бодья 30’ – ‘якшур-бодья 10’ – сообщают лесные указатели. мигачев улыбается. мне тревожно. еще пара вывертов – ну вот оно: идущие вдоль дороги дети и большая церковь на горе. название местности куда мы приехали означает ‘лесная река рода бодья’.

на трехэтажном здании районной администрации – флаг удмуртии и флаг россии. вокруг – несколько пыльных жигулей и уазов председателей сельсоветов. нас уже ждали. якшур-бодьинский глава илья зянкин приветствовал нас в своем кабинете. спросил у меня как там живут татары? – а у мигачева сколько в минске стоит хлеб? пожелал хорошей работы – и вызвал начальника отдела культуры. а вас только лудмурты интересуют? – спросил начальник после того как представился. а представился он: николай петров. лудмурты прежде всего – а прочая лесная водяная овражная придорожная ветряная и домашняя братия уже по мере наших сил. – ответил я. – видите ли – я хочу сделать большую статью о лудмуртах или даже небольшую книгу. в кабинете еще присутствовали женщина-начальник общего отдела с которой глава похоже беседовал перед тем как мы вошли – и женщина-секретарь зашедшая из приемной вместе с нами. я сказал что мы хотели бы поработать с интересными информантами – имевшими опыт общения с лудмуртами или хорошо наслышанными о них – погулять в полях в окрестностях якшур-бодьи – и объехать по району несколько деревень. попросил посоветовать знающих людей. коллега будет фотографировать. – я кивнул на мигачева – мигачев поклонился. у-у – у нас такие разговорчивые люди-и. – запела начальница общего отдела. – уж они вас заговорят так что сами не рады будете. очень хорошо. – улыбнулся я. – главное чтоб не пугались – не стеснялись нас. а вы сами лудмуртов видели? можете что-нибудь рассказать? – обратился я ко всем сразу. все весело закивали. они безвредные или как? – спросил мигачев. они странные – да вроде неплохие. – сказал начальник отдела культуры николай. они как дети. – сказала начальница общего отдела татьяна осиповна. – как детишечки. они ведь бессовестные. – шепнула елена – секретарь. глава молча слушал наш разговор. потом позвонил по телефону и с кем-то поговорил по-удмуртски. жить вы будете у бориса федоровича – он наш учитель физики – он откроет вам свой родительский дом. николай николаевич – проводи и помоги им. мы вышли из кабинета. спустились втроем на улицу. закурили. неспеша пошли. было двенадцать дня времени якшур-бодьи – одиннадцать по москве.

родители бориса федоровича состарились и умерли – и дом стоял пустым: довольно далеко от трассы – почти что в поле. вернее сказать своим огородом он граничил с обширным лугом – где местами были лишь овраги – где качались пырей и репьи – и желтые цветы – а на близком кривом горизонте темнели кусочки леса. борису федоровичу было лет пятьдесят. он уже поджидал нас у дома. поздоровался. все показал. объяснил где он живет – если вдруг понадобится. мы закивали и попросили его как-нибудь заходить – проведать нас и порассказывать о лудмуртах. борис федорович улыбнулся и махнул рукой в сторону поля: ‘они везде тут – а в село не заходят – а если заходят то только куриц таскать.’ – после чего вышел. николай сказал ‘ну вот’ – и тоже собрался идти. в здании с флагами его ожидали дела. перед уходом спросил разрешения заглянуть к нам сегодня вечером после службы – чтобы посидеть. если бы он этого не сделал – мы бы сами его пригласили.

я и мигачев лежали на кроватях – разговаривали – вспоминали школу – про то как ездили в ялту на седьмое ноября – думали о якшур-бодье – потом спали. медленно ходили в магазин – покупали кое-что к приходу николая. я ведь не такой чтобы выпрыгнув из автобуса сразу кидаться в бой за науку – включать диктофон и шарахаться по домам – трястись за каждые десять минут экспедиционного времени. а мигачев не такой тем более. мы давно не виделись и были рады случившейся поездке – этому большому чужому дому на время ставшему нашим – этим полям за окном.

николай пришел около семи. принес две бутылки ижевской водки ‘италмас’ – горячую картошку – зелень – хлеб – и две копченые скумбрии. мы достали казанскую водку – селедку – овсяное печенье – минеральную воду и пиво. так сидеть всегда принято в первый вечер – это правильно – я бы насторожился если бы посиделок не случилось. и есть прекрасная возможность сориентироваться почти во всем – поднимая по-дружески рюмки с начальником райотдела культуры. только вот напиваться ни в коем случае нельзя. николай рассказал нам много. назвал несколько имен якшур-бодьинцев с которыми нам хорошо бы пообщаться. узнал в какие деревни в районе мы собираемся ехать – и обещал транспорт. сказал что сам он чистый удмурт – и что все здесь почти удмурты – русских очень мало. это мы и так знали и видели. сказал что сам он из деревни кыква – а учился в педагогическом училище в камбарке. я спросил сколько здесь жрецов – и можно ли будет с ними встретиться – и есть ли в окрестностях якшур-бодьи действующие священные рощи? жрецов около семнадцати – рощи есть – встречаться можно. – отвечал николай и советовал начинать наши беседы с леонида сапожникова – председателя местного отделения регистрационной палаты – и одновременно старшего жреца неумирающей бодьи. ‘он не только про лудмуртов знает’. – добавил при этом.

мы поговорили – выпили – уснули. а ночью лудмурты так кричали в полях – радостно ли? отчаянно? – что мы с мигачевым то и дело садились на кроватях и вскакивали. он крестился – и пел про щорса – чтобы нас приободрить. я молчал – в потемках капал себе корвалол – очень глупо – глупая надежда. тем более если только что пили водку.