В истории существует не так уж много мыслителей, чьи труды подвергались столь единодушной и в то же время столь воодушевлённой обструкции, как труды Томаса Роберта Мальтуса. Он родился в богатой дворянской семье и, как всякий представитель высшего сословия, отличался стремлением облегчить участь своего народа. Иными словами, Мальтус презирал народ, но считал своим долгом по-отечески заботиться о нём. Мальтус стал искать причины катастрофического положения трудящихся масс в животном мире (а где же еще?!). Ближайшим результатом стала формулировка своеобразного «закона прогрессивного обнищания»: «Закон этот состоит в проявляющемся во всех живых существах постоянном стремлении размножаться быстрее, чем это допускается находящимся в их распоряжении количеством пищи... Растения и животные следуют своему инстинкту, не останавливаемые предусмотрительностью относительно лишений, которые может испытать их потомство. Недостаток места и пищи уничтожает в обоих царствах то, что переходит границы, указанные для каждой породы».

В отличие от животных, бесконтрольное размножение людей, по идее, должен останавливать разум, но, рассудил Мальтус, откуда бы ему взяться в черепной коробке простого смертного? И поскольку взяться ему там совершенно неоткуда, следует, не надеясь на катастрофы, войны и эпидемии, начать жёстко регулировать демографическую ситуацию сверху.

Изданный в 1798 году «Опыт о законе народонаселения» вызвал критический резонанс, отголоски которого носились в европейском воздухе на протяжении всего XIX века. Так, в 1844 году Ф. Энгельс знакомит читателя с учением Мальтуса, сопровождая претендующий на научность текст буквально нечеловеческим накалом страсти: «так как именно бедняки наиболее многочисленны, то для них ничего не следует делать; надо только по возможности облегчить им смерть от голода, убедить их, что этого нельзя изменить, что для всего их класса нет иного спасения, как в том, чтобы возможно меньше размножаться, или, если этого нельзя достигнуть, то все же лучше устроить государственное учреждение для умерщвления детей бедноты...»... Затем почтенный классик впадает в риторику, призванную пробудить дремлющее в читателе чувство социальной справедливости: «Следует ли мне ещё подробнее излагать эту гнусную, низкую теорию, это отвратительное издевательство над природой и человечеством, продолжать дальнейшие из неё выводы?»

Видимо, не стоит...

В 1888 году идеи Томаса Мальтуса удивительным образом преломились на востоке Европы, в работе Н.Г. Чернышевского «Происхождение теории благотворности борьбы за жизнь». Несмотря на то, что основной критический пафос работы нацелен на основополагающие идеи дарвинизма, Мальтусу достается, что называется, «до кучи». И хотя Чернышевский пишет о нём несколько мягче, чем о Ч. Дарвине, приговор оказывается весьма суровым: книга Мальтуса «дурна» и «недобросовестна», а проводимая на её основе политика «несправедлива и вредна». Да, Мальтус во многом виновен: «Но в том, что возвел на него благодарный ученик (Дарвин – С.Т.), он не виноват; таких мерзостей он не внушал; напрасно Дарвин вообразил себя его учеником, - он исказитель Мальтуса [...]. Он (Мальтус – С.Т.) считает чрезмерность размножения причиною бедствий, и только; а бедствия он считает бедствиями, и только. И в этом он верен истине, верен естествознанию». В то время как борьба за существование, являющаяся результатом чрезмерного размножения, есть совокупность бедствий, и только бедствий.

Помимо Дарвина, распространившего по всему миру известное мерзостное учение, Томас Роберт Мальтус оставил после себя троих детей, незначительно ухудшив и без того неблагоприятную демографическую ситуацию в Англии.