На этом развороте представлены три страницы (начало и конец) из первой заумной драмы Ильи Зданевича «Янко крУль албАнскай», вышедшей весной 1918 года в Тифлисе тиражом 105 «игзымпляраф»¹.

Отвергнув традиционный диктат логики, рациональности, красоты, языка, 22-летний Зданевич создал своего «Янку» буквально за полтора дня, в декабре 1916-го, и немедленно поставил драму в петроградском артистическом кружке «Бескровное убийство»². Этот узкий дружеский кружок (подразумевалось бескровное убийство художественной культуры) резко отличался своей ироничностью и карнавальным абсурдизмом от мегаломании и амбиций прочих авангардистских группировок.

В течение последующих семи лет, уже за пределами России, Зданевичем были написаны и опубликованы остальные драмы пенталогии, объединённые названием «АслааблИчья» (отмечу, кстати, что в этом названии скрыта анаграмма имени автора).

Зданевич попытался создать отвязный экстракт художественного нигилизма – придавая значение лишь спонтанности мысли и свободе жеста. На поверку, однако, текст далеко не так спонтанен и аграмматичен. При внимательном взгляде обнаруживается чёткая закономерность: жирным шрифтом выделены исключительно ударные слоги – то есть текст, лишённый пунктуации и прописных букв, скрупулёзно размечен для удобства декламации. При этом в авторских ремарках полужирный шрифт отсутствует – что визуально выделяет их, структурируя видимый хаос. Итак, это тщательно оформленная партитура.

В «Янке» ещё практически нет типографического буйства. Но зато есть буйство языковое – установка на заумь, на эффект читательского непонимания. При этом шрифтовое выделение букв и отрыв слогов («сдвигология») воспринимаются как намёк на тайнопись и ждут анаграмматического анализа и дешифровки.

Легче всего выявить, разумеется, скабрезность. Так, поскольку один из главных героев шутовской албанской драмы – ярый критик футуризма писатель и журналист Н.Н. Брешко-Брешковский – то не составляет труда декодировать фразу про «знаминитава ал банскава паэта брбр сталпа биржофки», – брезгливое «брбр» с двумя последующими словами, на мой взгляд, реконструируется в формуле:

Брешко-Брешковский = жо+па.

Нельзя переоценить и значение народной балаганной традиции – неслучайно зачин всех пяти заумных «дра» схож с выкриками ярмарочных зазывал, раёшников-косморамщиков; недаром также в последней книге пенталогии – типографическом шедевре «ЛидантЮ фАрам» (1923) – появляется жанровое определение всех драм: «виртЕп ф 5 дЕйствах» (т.е. вертеп, театр марионеток).

Впрочем, довольно апологетики и пиетета. Авангардный автор – это почти всегда (лже)мессия – провокативно норовящий обозвать читателя «изнурённой жабой» или «лобастым идиотом». Столетняя дистанция резко повысила котировки авангардного хулиганства – и совершенно заслуженно.

Но! – перестанем играть в жмурки, будем искренни. Нужно отрешиться от пагубной манеры размышлять: авось тут что-нибудь да неспроста. – НИЧЕГО НЕТ. Прислушаемся к исповеди самого Ильязда: «Я начитан, умён, образован, но совершенно бездарен в поэзии, вымучиваю мало, с трудом, плохо, прячусь за ширмами зауми, покончим с этим вопросом… Когда я убедился, что дальше разыгрывать из себя поэта, ничего не делая, нельзя, я сделал то, что мне легче всего было сделать, – написал галиматью… Я играю партию с вами, не умея играть. И в этом-то всё дело…».

В этом-то всё дело. Именно поэтому блестящий «бездарь» Илья Зданевич / Янко / Хозяин претендует на наше внимание и срывает оглушительные аплодисменты.

P.S.: По странному совпадению, появившийся в 2000-е годы язык падонкоф иногда называют и албанским языком (после нашумевшей в сетевом комьюнити истории с американским пользователем ЖЖ, принявшим русский язык за албанский и последовавшей массированной спам-атаки «учи албанский»)...