Смеркалось. Места глухие, медведи встречаются довольно часто, а ночью в тёмном лесу и ёжик покажется медведем... Но на реке довольно долго остаётся светло...

Пройдя участок шивер, я вышел к заросшему высокой травой островку, окружённому узкими протоками. Сделал заброс – и тут же поклёвка. Вываживая сильную рыбину, я шагнул в сторону, со стуком провернулся под ногой прибрежный камень... В этот момент у меня из-за спины слева шарахнулся из воды здоровенный зверь. Лёгкая дрожь пробежала по моему телу, оглянувшись, я мало что успел увидеть – длинная серая спина. Медведь или может быть лось, впрыгивающий из омута на невысокий обрыв берега. Главное не на меня, а от меня. Медведей я встречал не раз и сказать, что уж как-то особенно страшно было при этих встречах, не могу. Стоял в сорока метрах и перед медведицей с двумя медвежатами. Ничего особенного, бежать поздно, остаётся ждать, чем дело кончится и улыбаться...

Зверь отбежал с шумом в сторону. Лось обычно долго несётся сквозь лес, медведь уходит бесшумно, как тень. Этого я слышал, но недолго. Меня озадачило, что он быстро остановился. Метрах в двадцати, в сумерках леса. Стоим – я на открытом пространстве, он среди мрачных елей... Тут что-то случилось, ужас быстро расползся по моему телу. Рыбина благополучно сошла. Смотав леску, я спешно двинулся в сторону дома, удивляясь совершенно неконтролируемому страху, плавящему мои кости. Зверь тяжёлыми шагами двинулся через лес параллельно берегу, но не выходя на всё ещё светлые берега реки. Ужас... Бежать хочется, но каждый шаг приходится делать осознанно, так как тело вибрировало само по себе. Зверь шёл по той стороне реки. Ужас-ужас. Когда я останавливался, он проходил четыре-пять шагов и тоже останавливался. Как только я начинал движение, он тоже начинал идти. Чёртов леший, в руках потеет рукоять бессмысленного ножа. У одного из поворотов реки, где надо было уходить в сторону деревни через высокую сопку, заросшую лесом, я понял, что речка-то метр-полтора глубиной, и если это чудо-юдо двинется через реку за мной в тёмный лес, я там окончательно загнусь. Ужас-ужас-ужас.

Твёрдо встав на корнях огромной ели, нависающей над речным омутом, я поначалу слабым, а потом всё более уверенным голосом послал лешего домой к его такой-то матери, добавив, что нечего за мной ходить так и растак... Зверь, леший, хозяин леса или ещё как его звать – послушался. Отойдя вглубь леса я остановился, ожидая снова звука его шагов, или того хуже, что он начнёт ломиться через реку. Нет, не пошёл за мной и даже, как я услышал, развернулся от реки. Слегка взмыленный я прибежал в деревню...

Той же осенью мой товарищ на той же реке столкнулся с ним ещё раз. Теперь уж это нечто стояло в полный рост, правда, тоже на другой стороне речки, но стояло на открытом месте, и было метра три-четыре ростом, обладало широкими плечами и низко посаженной головой. Товарищ добежал до меня, потрясённый увиденным, и совладав с нервами задал вопрос: как у вас в лесах со снежными людьми? Я отшутился, что в том завале они как раз и зимуют. Товарищ с тех пор туда не ходит ни за какие обещания рыбной удачи, а при воспоминаниях покрывается холодным потом...

Через три года на этой же реке мы увидели босые «человеческие» следы 42 сантиметра длиной. А на другой день с умилением разглядывали следы шедших парочкой лесных товарищей или влюблённых – одна стопа была те же 42 см, другая побольше – 53 см. После этого я, наконец, решил, что всё виденное и слышанное прежде – не иллюзия сумеречного времени. Что же это за «зверь» водится в этих местах, и как его зовут?

Вепсы зовут его турс или метс ижанд, хозяин леса, финны зовут его йетилайнен, шведы йати, и это слово не зря звучит так похоже на всем известное слово, обозначающее снежного человека – йети. С глубокой древности известны людям севера странные существа, не то живущие в нашей реальности, не то приходящие в неё из другого мира. В древности их называли йотуны, и они были ровесниками или даже праотцами богов. Издревле мир йотунов, йотунхейм связывался с нашими вепсскими лесами.

Йотунхейм часто переводят как Страна или Пространство Йотунов, хотя, наверное, точнее будет использовать старый русский смысл слова мир, говоря – Мир йотунов. Само слово йотун возводят к корню «есть», вспомним английское eat, и многие переводят йотун как обжора, пожиратель, хотя, может быть, точнее и даже созвучнее будет говорить едун, жрун.

В космогоническом смысле Йотунхейм – это один из девяти миров, образующих мировое древо, в центре которого срединный мир Мидгард, на север от него лежит Нифльхейм, на юг Муспелльхейм, на востоке Йотунхейм, на западе Ванахейм. Ниже Мидгарда находятся Свартаальвхейм (Мир тёмных альфов), ещё ниже оказывается Хель (Мир неподвижности, смерти). Над Мидгардом имеются Льёссальвхейм (Мир светлых альфов) и ещё выше Асгард (Мир асов, движения, жизни).

Всё это образует сложную коническую структуру, обращённую острием вниз, где внизу наименьшая степень свободы, а наверху максимальная. При этом важно, что и в верхнем, и нижнем мире сохраняется понятие сторон света – восток, север, запад, юг.

Йотунхейму противопоставлен Ванахейм. Извечное противопоставление Восток-Запад. Ваны обычно понимаются как союзники асов. Само слово ван, восходит к слову друг, союзник, радость, любовь. И тогда мы имеем кроме противопоставления сторон ещё и противопоставление понятийное: дружба, достаток, плодородие – голод, жажда, бесплодность. Слово йотун, казалось бы, логично соотносить с понятием враг, недруг асов. Но это и так, и не так <...>

Если отвлечься от вышележащих и нижележащих миров, то древняя картина мира может быть изображена четырёхугольником, от углов которого расходятся линии, очерчивающие четверти мира. Так мир изображён на саамских бубнах, такие же изображения распространены у южно-норвежских саамов. Сам четырёхугольник – это Мидгард, Срединная ограда, Дом. Человек, помещённый в центре этого Мидгарда, взывая к богам, обращался лицом на юг, к солнцу. Тогда сзади за спиной у него был мир смерти, холода, справа от него на западе был мир Ванов, слева на востоке мир Йотунов.

Граница, ограда – между Срединным миром и Йотунхеймом, который находится в восточной четверти, возможно и послужила наименованием восточной страны, которую мы знаем как Гарды, Gardar, позднее превратившееся в Гардарики. Обычно любят переводить это название как страна городов. Но на востоке городов было мало, зато были бескрайние леса, в которых встречалось нечто. Это нечто, видимо, и дало повод думать, что где-то на востоке Йотунхейм и Асгард смыкаются. И, двигаясь на восток из Мира людей, можно попасть на тропу аса Тора и, в конце концов, найти переход в Асгард.

Каждый ищет небеса так, как умеет – один молится, другой читает, норманн умел путешествовать. В поисках небесного Асгарда он отправлялся в путь, на восток.

Недаром в воинских захоронениях рядом с древней шведской Биркой встречаются пояса из далёкого прикамья. Люди отправлялись на восток даже не за золотом и серебром, а за силой – той силой, которая породила мир и которая поддерживает мир.

На востоке в горах и лесах путешественники встречали йотунов. Значит, дорога в Асгард была где-то рядом. Этими историями о встречах с йотунами полны саги, которым большинство исследователей не склонны верить. Герои вторгаются в святилище бьярмов, которое охраняют великаны – йотуны, турсы, рисы – сказки да и только. Но в книге Мельниковой Е.А. «Древнескандинавские географические сочинения» приведён любопытный отрывок из довольно поздних текстов, раскрывающих «учёные» представления древних скандинавов: «...Великаны существовали и до Ноева потопа, и после него. Это большие люди. Некоторые из них так же широко распространены, как и другие люди, а некоторые вымерли...» И дальше: «...В Великой Свитьод есть албаны, которые белы, как снег, и цветом волос, и кожей, пока они не состарятся, у них золотые глаза, и они видят лучше ночью, чем днём. Там есть земля, которая называется Квеннланд (Земля женщин). Эти женщины живут рядом с албанами и ведут между собой такие же войны, как мужчины в других местах, и женщины там не менее умны и сильны, чем мужчины в других местах».

Великая Свитьод, то есть Великая Швеция – это та часть лесной равнины от Балтийского моря до Чёрного, которая по имени северных гребцов стала прозываться Русью. Впрочем, финны Малую Швецию и ныне зовут Ruotsi, а албаны, о которых говорится в этом отрывке – это вепсы, народ вису средневековых источников, и этот народ действительно один из самых белокурых народов в мире. Обращает на себя внимание, что великаны и албаны рядом.

Как известно, область Квеннланд – это вполне реальная историческая область на северо-западе современной Финляндии, провинция Каяни. Древнескандинавское слово kvena – обозначающее женщину и известное нам до сих пор через английское слово Quin – каким-то образом просвечивало в названии финского племени, жившего на севере Швеции и северо-западе современной Финляндии. Народная этимология названия края перешла и в средневековую литературную традицию. Со времён греческих классиков упоминать в географических трудах амазонок считалось необходимым, но долгие годы их никто не встречал. И вдруг с началом христианизации побережий северных морей путешественники начали сообщать о крае, имеющем название Квенланд. Выяснилось, что это можно перевести как «земля женщин», следовательно, наконец, нашлась страна амазонок.

Албанов, амазонок и великанов упоминает и Адам Бременский (умер около 1081 года) – северогерманский хронист, схоласт и просто весьма образованный человек, не склонный доверять всему подряд. Описывая Балтийское море он точно описывает путь в Квенланд от датских проливов мимо современных шведских провинций Сконе, Вестерготланд, Упланд с древней столицей свеев Упсалой. Далее упоминается провинция Хельсинголанд и, наконец, восточнее северного дна Ботнического залива попадаем в современную финскую провинцию Каяни, Квенланд. Вот что он пишет дальше:

«...Говорят, где-то на берегах Балтийского моря обитают амазонки, их страну называют теперь краем женщин. Иные рассказывают, что амазонки становятся беременными, выпив воды. Другие говорят, что они зачинают либо от проезжающих купцов, либо от тех, кого берут в плен, либо, наконец, от чудовищ, которые в этих землях не редкость. Последнее, полагаем, наиболее вероятно.

Самое удивительное, что чуть ранее об этих же виссах и великанах написал знаменитый Ибн-Фадлан. Полное имя секретаря посольства аббасидского халифа ал-Муктадира было Ибн Фадлан Ахмед ибн-аль-’Аббас ибн Рашид ибн-Хаммад, и он посетил Волжскую Булгарию в 921-922 годах. Ещё по пути его заинтересовал рассказ, что в Булгаре живет человек-великан:

«Когда я прибыл сюда, я вспомнил об этом и поинтересовался у царя. – Да, он раньше жил у нас, а теперь умер, – ответил мне царь. – Он был чужеземец, и вообще он был необыкновенным человеком. А история появления его такова: однажды наши купцы плыли по Итилю, и вода на реке сильно поднялась. И вот купцы, вернувшись обратно, явились ко мне и сказали: «О царь! По воде приплыл какой-то великан. Если он из соседнего к нам народа, то не остаётся нам возможности жить в этой стране, нужно будет переселиться в другие места». Выслушав их, я вместе с ними верхом поехал к реке. Действительно, там передо мной предстал человек огромного роста и могучего телосложения. Росту в нём было двенадцать локтей, голова же с огромный котёл, нос более четверти, огромные глаза, а пальцы тоже более четверти. Увидев всё это, я ужаснулся. Однако, пересилив страх, мы начали говорить с ним, а он только смотрел и слушал. Потом я пригласил его к себе и написал жителям страны Вису (они живут от нас на расстоянии трёх месяцев пути) о том, не знают ли они такого великана. Спустя некоторое время они написали мне, что этот человек из числа народов Гог и Магог (Гог и Магог — легендарные народы, запертые когда-то на севере стеной Александра Македонского, опять ограда-гард! – И.Х). Они писали: «Они находятся от нас на расстоянии трёх месяцев пути. Нас и их разделяет море, и живут они на том его берегу. Они подобны диким скотам, нагие, босые и совокупляются друг с другом, как скоты. Аллах могучий и великий каждый день выводит для них из моря одну большую рыбу, и каждый из них приходит туда с ножом и отрезает себе столько, сколько нужно для пропитания его семьи. Если же он возьмёт больше необходимого, то у него и у членов его семьи заболят животы, а иногда они и умирают. Когда они от рыбы отрежут сколько им нужно, она поворачивается и снова погружается в море. Так происходит изо дня в день. Этот народ живёт между морем и горами. Преграда отделяет их от ворот, через которые они раньше выходили. Когда же Аллах могучий и великий захочет вывести их в обитаемые земли, он снимает всякие преграды, море уходит в землю и остаются они без рыб».

К рассказу о великане царь ещё добавил: – Он оставался у меня ещё некоторое время. И бывало, как взглянет на него какой-нибудь мальчик, так и испустит дух. Увидит его беременная женщина, и выбросит свой плод. Бывало так, что он поймает человека и сжимает его обеими руками, пока того не раздавит. Посмотрев на всё это, я велел заковать его цепями на толстом дереве, где он и умер. Если ты хочешь взглянуть на его кости и голову, могу поехать с тобой и показать. Я же сказал: – Клянусь Аллахом, я очень хочу этого. Итак, мы отправились верхом в большой лес, где росли огромные деревья. И вот царь привёл меня к толстому дереву, под которым лежал огромный череп. И рёбра его были подобны толстым сучьям. И в таком же роде лежали все остальные части тела. Я очень изумился и отправился обратно».

Здесь стоит вспомнить, что у вепсов известны названия, обозначающие духов-хозяев вод – turzas; veziturzas. Они встречаются также в «Калевале», финских народных песнях и саамском фольклоре и восходят к староисландскому турс. В северных языках эти персонажи присутствуют от готского Thurisaz до вепсского turzas и норвежского tusse; а в основе этимологии опять-таки слово жажда. Сравните с современным английским thirst – жажда.

Но вот уже не кости видел на Волге другой арабский путешественник Абу Хамид ал-Гарнати (иногда его называют также ал-Андалуси), побывавший в Булгаре в середине 1130-х годов, то есть почти через двести лет:

«И видел я в Булгаре человека из потомков адитов, рост которого – больше семи локтей, я доставал ему до пояса.

Видимо, за двести лет булгары не раз пытались приручить и использовать великанов и даже одеть их в кольчуги. Кстати, у Адама Бременского есть пересказ приключений неких фризов, которые где-то на востоке от Исландии высадились на берег, нашли человеческие жилища, но были изгнаны толпой воющих и лающих великанов, бежавших на двух и четырёх ногах. Возможно, саамы приручили этих великанов задолго до булгар, к тому же и количественно их было у них больше, поэтому, скорее всего, и рассказы викингов о защитниках святилищ не выдумка.

Для обозначения горных великанов употребляли ещё и слово rise, которое сохранилось и в современном немецком: Riese – гигант, великан, и в шведском с тем же значением. Слово восходит к понятию «возвышенный», «высокий». Среди рунических надписей на поминальных камнях в Скандинавии есть упоминание страны Risaland, Страны Великанов, а ведь обычно на поминальных камнях сказочные страны не упоминаются, камень всё-таки ставится по реальным людям. По сагам Рисаланд находится, не доезжая Бьярмии, если ехать из Норвегии, и севернее Бьярмии, если ехать из Швеции. По устоявшейся традиции Бьярмией считают южное побережье Белого моря, а его западная оконечность у скандинавов именовалась Думбсхав, гавань Думба, легендарного конунга великанов, чьё имя можно перевести как Тупой. Таким образом, и арабские и скандинавские источники указывают как на оплот йотунов область от Кольского полуострова до норвежской Лапландии, от Квенланда, современной провинции Каяни до южного берега Онежского озера, территории вепсов, на границах тогдашней «Руссии».

Конечно, область их расселения смещалась под давлением землепашцев, вырубающих и выжигающих леса, поэтому сама эта область за сотни лет меняла свои географические границы. В поздних сагах Йотунхейм и Рисаланд уже привязаны только к Кольскому полуострову и северу норвежского Финмарка, в более глубокой древности Йотунхейм начинался где-то в лесах на восточном берегу Балтийского моря, что сохранилось в памяти скандинавов через название земли Gardar, Гарды.

Конечно, йотуны IХ-XI вв уже не те йотуны, с которыми имели дело Тор в его сражениях или Один-Воден в испытаниях мудрости. Конус мира раскрывается, пространство стремится к плоскости. Небо становится ближе, йотуны – ниже. Видимо, к этому времени они превратились в просто больших северных горилл, питающихся тюленями, китами и лососем. Трудно сказать, остались ли они в бывшем Йотунхейме, что ныне Россией зовётся, но по представлениям саамов конец света наступит тогда, когда Тиермес, вооружённый молотом, настигнет Мяндаша. В одном угадывается Тор, в другом помощник северного охотника – йотун, загонщик оленя.

Молот прошёлся по стране так, что почти уничтожил саамов на территории России. Йотунов, турсов, рисов, йетилайненов, йети теперь тоже мало кто встречает.

Но иногда в лесной или горной глуши человек вдруг чувствует непереносимый ужас присутствия кого-то древнего и могучего, от кого асы когда-то не зря выстроили ограду.

Если вы это испытываете, возможно, на вас смотрит из леса йотун, и инфразвук, исходящий из его мощной грудной клетки, заставляет содрогаться ваше тело. Возможно, он просто хочет быть услышанным, но речь его звучит в другом звуковом диапазоне.