Незначительные изменения тротуара,
Окаймлённого поребриками,
Приводят к путеводным событиям:
За ними бурлит огненный погреб Тартара,
Населённый людскими грибами,
Дверь которого всегда в открытии.
Тротуаром движутся одинокие ноги,
Пленённые дикими каблуками,
Они забредают в полные грусти глаза
Неспокойных существ, над которыми боги,
Обнесённые деревянными облаками
Образуют небесный гостиничный зал.
Молнии мгновенеют в скитаниях ритма,
Прерывая уличный сумрачный ход
И плотью кусками бросаясь везде.
Ноги каблучные раздвигаются слитно
С волей богов, а жертвенный пот
Амброзией в кубки вливается весь.
|
|
|
Я пугаюсь дождя. Он большой и созвучный
Простейшему ритму и жителям моря.
Он стремителен, задумчив и нежен,
И со всеми листами он перемешан,
Что висят под дождём, не бунтуя, не споря.
Потому что насупились тучи.
Человек надождённый, конечно, смешон
И нелеп, ведь слепленный в спешке он липок
Становится и беззащитен в придачу,
А хочется сухости, и если ты мачо,
То совсем не приемлема скользкость улиток
Тебе, так пусть обойдёт тебя этот бульон!
Но подумай, не встать ли на месте открытом,
Чтобы искры посыпались в душное сердце
И неровности вместе с кривыми углами
Поскребли бы, пока они не очнутся цветами,
Из которых сплетаются струйные цепи
Тех, кто остался под небом размытым.
|
|
