КНИГА ХУДОЖНИКА – предмет для посвященных, однако она популярна и любима, и хотя предназначена для немногих, но о ней знают все. Одни ее делают, другие коллекционируют, третьи рассматривают на выставках. Эта книга реально существует, и в то же время она – миф. Миф, который взволновал и растревожил публику. И вот разразилась книжная буря на выставочных площадках, и повалил зритель, удивились художники и уверовали в исключительность своих открытий. Но постепенно затихли споры о ее значении и целесообразности, появились подражатели и апологеты, и она заняла свое место на полках крупнейших музеев и библиотек. Было ли это бурей в стакане воды или серьезным художественным явлением? – на этот вопрос, возможно, ответит выставка в залах Российской Государственной Библиотеки.

Сегодня о книге художника можно говорить спокойно и возвышенно. Этому способствует и наша быстрая утомляемость любыми сенсациями. Возникнув почти на пустом месте, на выжженной государственными монстрами территории, игнорируемая типографиями и недопускаемая цензурой, не знавшая своих истоков, а потому и не помнящая родства с новаторским книжным искусством 1910–1920-х годов, КНИГА ХУДОЖНИКА родилась заново. Опыт сражений с издательствами и полиграфией «обогатил» ее, и такая книга вновь обрела свой лабораторно-экспериментальный характер. Она прошла путь от оригинальных единичных экземпляров, сделанных и повторенных вручную, до создания специальных издательств уникальной книги, путь от тиражирования отжимными валиками домашней стиральной машины /книги «Митьков»/ до лучших типографий Москвы и Петербурга, от первых увлечений компьютерной печатью, с запозданием пришедшей к нам, до обращения к классическим техникам – литографии, офорту, линогравюре. За короткое время КНИГА ХУДОЖНИКА оформилась в самостоятельный жанр и отвоевала пространство на общих выставках.

Для художника, работающего в этой области, главным становится оригинальность и художественное качество каждой новой работы. Стоит напомнить, что своеобразие такой книги в России складывалось из множества условий, а зачастую и невозможностей, сопровождавших автора на тернистом пути создания своих шедевров. Позднее включение в современный художественный процесс русского искусства, в том числе и КНИГИ ХУДОЖНИКА, его форсированный темп, желание быстрее заполнить вакуум последних десятилетий определили своеобразие развития такой книги, а поиск своего зрителя, стремление сделать книгу не только явлением домашнего порядка заставляют художника задумываться над ее образом, характером и адресатом. Из книги, сделанной для себя, она переросла в книгу, сделанную для собирателей и специализированных book-галерей. Участие русских экспериментальных книг на западных выставках – свидетельство ее уникальности. Оно способствует поиску индивидуальности языка и желанию не повторить уже сказанное ранее.

При всем стремлении к рекламе и коммерческому успеху такая книга прежде всего ориентирована на своего ценителя, часто создается на основе собственного литературного творчества или отечественной литературы и приспособлена к местным производственным условиям. Возможно, все эти условия и формируют тот образ книги, который сложился в последние годы. Сегодня рано говорить о бенефисе КНИГИ ХУДОЖНИКА, но бесспорно, что за эти годы она позволила значительно расширить границы графики и сделала книгу более свободным и независимым искусством.