Соколовский буерак довольно широк и глубок; он начинается у Московской заставы и оканчивается у Волги. По обеим его сторонам разбросано более тысячи домиков, лачуг и хижин, которые без плана торчат там и сям, словно ласточкины гнёзда. Эти обиталища пятой части веселовских жителей, один другого плоше, старее; тут есть три, четыре большие улицы и множество кривых, извилистых переулков. В особенности же нечистоты и грязь господствуют по краям оврага, где домики чуть-чуть держатся и ежеминутно грозят скатиться вниз, на дно глубокой ямы. Хозяева домиков каждую весну подпирают их новыми шестами и поддерживают новую насыпью, которая существует только до проливного дождя. Все эти домики, лачуги и хижины, как и во всяком благоустроенном городе, разделяются на кварталы.

Ведь, в самом деле, положение бедных мещан достойно истинной жалости; должностей частных никаких нет, земли давать не положено. Что тут делать?

За что взяться? – Закружится голова, если хорошенько вникнуть в положение бездолжностного мещанина. Пьяницы! Тот не испытал бедности, кто так говорит. Поневоле запьёшь, если оглянешься назад и кругом – всё голо, пусто, хоть шаром покати, а есть-то хочется. Тоска бедному человеку – он мечется и туда и сюда, берётся за всякую крайность, сердце в нём кипит, голод мучает, безнадёжность доводит до отчаяния, приходится хоть в петлю – а грешно, и всё-таки бедняку хочется жить и жить.

Оберут – жаль чуйки и жилетки, а бока пусть мнут – заживут, лишь бы не убили. Нынче-таки довольно стали пошаливать, а всё от того, что водка вздрожала… Ну, шутка ли, гривенник за шкалик! Да это страсть! Порядочному пьянице, в прогулку, надо в день плохо-плохо десять шкаликов – ну! Вот и целковый вон из кармана. Выпить хочется, а денег нет: надо украсть поневоле, а не украдёшь, так придётся ограбить. Не знай, чего это смотрят старшие в Питере. Просто откупщики бога не боятся, хуже не знай кого, прости господи! Разорили они в разор моих землячков! Люди рабочие, Волга близко, осенью по пояс в воде, после работы следует косушечку выпить; он: пожалуйте двугривенный, да с косушки-то и толку мало – вода водой. А доходу-то только три гривенничка, а иногда четыре в день, больше и не жди. Значит, на водку идёт больше половины.

Эх, грешно этим откупщикам! Хоть бы водку-то продавали путную… По-моему, лучше мошенничать другим образом. Тогда обманешь только десять, ну, тридцать, ну, двести человек, а не миллион человек, да каких? Нищих!! Слава богу, что я перестал пить.