По всему оврагу жили голубятники. А у Привалова моста через дом – гармошечники. Славился среди тех и других дядя Миша. Он то голубей поймает, то в гармошку отыграет. Если попадал на его кусочек неба голубь, отбившийся от стаи, то тут же он выпускал своих и те окружали и кругами, кругами сажали его на крышу. Обычно было так: голубятник сачком накрывал голубя и сажал в клетку для приручения. Через некоторое время с толпой шёл хозяин. Тут начинался торг и выкуп. Сумма выкупа по тем временам была довольно значительной, торг шёл долгий. Заканчивалось все это попойкой и игрой на гармошке с бубенцами. У дяди Миши была особенность: после поимки голубя его несло на крышу к голубятне. Да не просто, а с гармошкой. Его постоянно можно было увидеть на крыше. Все знали: если дядя Миша на коньке с растопыренной гармошкой – у него какой-нибудь случай вышел или просто праздник.

Когда в овраге гуляли свадьбы, то обязательно ряженые с гармошкой ходили по улицам и пели песни. А уж если в пляс пускались, то, чтобы громче было, подкладывали лист железа или фанеру.

Как-то решили съездить на грузовой машине в гости к родственникам. Все в кузов набились так, что еле уместились стоя, но пели частушки и приплясывали. Машина была самосвал. Водитель дядя Миша хулиганистый мужик был, всё с прибаутками. «Поехали!» – крикнул. Как доехали до косогора у Привалова моста, взял, да и вывалил всю компанию в овраг.

Была в овраге большая площадка, которую занимали заготовкой льда на лето. На Волге зимой пилили большими кусками лёд, складывали пирамидой и засыпали опилками. Летом его развозили по торговым точкам, торгующим мороженым. В это время дети собирались тучами, чтобы поживиться льдом в жаркую погоду, хотя многие имели свой: набивали погреба снегом, делая холодильник. До середины лета этой заготовки хватало...

В каждом дворе обязательно была какая-нибудь живность. По утрам скот выгоняли на выпас на Соколовую гору. А по вечерам овраг окутывали запах парного молока и лёгкая прохлада.

В это время ходил по улице Горной деревянный трамвай под номером 13, в часы пик вечно облепленный пассажирами. Висели на подножках, на колбасе, на окнах (шуба из людей).

Дядя Миша жил в доме на самом склоне у Привалова моста, и его дом каждой весною на несколько метров вместе с двором и сараями съезжал наискосок – вниз, в сторону Волги.

Как-то в овраге беда случилась — прошёл сильный ливень. Лесопилку подмыло речкой, и весь настил, брёвна, доски поплыли и забили выход в Волгу под Казанским мостом. Вода быстро поднялась и затопила дома под самые крыши до Привалова моста. Люди сидели на крышах, держась за трубы. Перемещались на корытах и плотах. Когда растащили завал, по оврагу плыли доски, бревна, куры, скотина. После ухода воды овраг покрылся мглой от дыма и сырости. Жгли костры, сушили оставшийся скарб и тут же готовили пищу.

Прошло немного времени, и от сильного ливня разрушился Привалов мост. Овраг затопило до Радищевской улицы. После потопа начали строить новые переходы взамен мостов, грязелечебницу. «Узенький мост» перестроили в транспортный. Речку заточили в коллектор, частично засыпали. Часть пострадавших людей выселили. На глазах стал терять свой уклад овраг. Таяли люди, растворяясь в городе и теряясь в каменном мешке.

Умер и дядя Миша.