DIRIZHABL 7: Page 43
ПРИБРЕЖНЫЕ СТИХИ
Обломок весла. Обгоревшая доска. Пустая бутылка. Голова от плюшевого зайца.
Осколки маленького кораблекрушения.
Я сижу на берегу реки, состоящей из солнечной ряби, отражений деревьев и проплывающих щепок.
Закутавшись в клубы тихих мыслей и сигаретного дыма, я погружаюсь в линию берега. Становлюсь одним из задуманных нарушений ландшафта. Я сливаюсь с пространством... и в то же время разрываю его на тысячи сверкающих частей.
Моё присутствие инородно этой окружающей среде. Мне не удаётся стать тростником, пускай даже и мыслящим. Ибо нельзя быть частью пейзажа, если этот пейзаж находится внутри тебя.
Остаётся только одно: превращать бескрайнее пространство в слова, преломлять этот мир через родниковые слёзы моих стихов. Плакать и смеяться, сидя на берегу. Рисовать ивовой веточкой письмена на песке...
А завтра уйти в серебристо-прозрачное Никуда, чтобы услышать звон полевых колокольчиков, шепот берёз, бормотание кузнечиков, шелест дождя по придорожной траве...
КОГДА НА ДУШЕ ВЕЧЕР
Круглый стол на моей террасе располагает к вихреобразным мыслям.
Пространство между рядами стекол располагает к отражениям.
Раскидистые сосны располагают к вечности.
А скольжение облаков к неуловимому мгновению.
Из этого добротного материала я и возвожу хрупкую постройку моего стихотворения.
Мысли кружатся по контуру стола, ударяясь в слегка запыленные окна, оседают солнечными бликами на соснах и уносятся вдаль, сливаясь с дымкой облаков.
Я разрешаю им кружиться, возмущать застывшее пространство, отражаться в неверном свете заходящего солнца, таять среди облаковых мгновений и застывать пахучей смолой сосновой вечности.
Иногда мне кажется, что мир - всего лишь повод для человеческой радости и улыбки. И не нужно искать в нем иных физических и метафизических смыслов.
ВЕТРЕНЫЙ ЛЕТНИЙ ДЕНЬ
Ветер раскачивает деревья. Вместе с ними раскачивается и моя душа. Слова срываются из-под руки, как листья, и устилают летнее пространство. Сегодня ветрено в душе и на Земле.
Струятся неусидчивые мысли. Роятся образы. И мир приоткрывает густую сеточку вуали, над хрупкими чертами красоты.
Крыло шмеля. Засохшая пчела. И этот сонный кот в моих ногах. Они рождают гораздо больше нежности во мне, чем Пруст, Фуко, Комоэнс или Борхес.
Чужие строки не ласкают сердце,
но будят лишь движение ума.
И кот, в ногах моих, важнее самых мудрых философий,
По крайней мере, для меня сейчас,
когда укрыл пространство тополиным одеялом
мой ветреный и самый летний день.
СТОЛ
Мой стол - территория мысли. Мой стол бесконечен, как мир. И я путешественник по столу.
Вот чашка - она как синий бездонный колодец, куда я спускаюсь, не чувствуя дна. Где-то в далекой Гжели ее формовал гончар. Возможно, он был не в духе или немножко пьян. Пальцы его дрожали, оставляя ложбинки жизни, к которым не раз поцелуем мои припадали губы.
Потом её одевали в нежные синие брызги, и стала она похожа на левитановский снег.
Сушили и обжигали, везли, дребезжа, в машине, затем лишь, чтоб я в палатке ее приобрел за рубль.
Предыдущая
