- Хорошо выспались?
- Спасибо, хорошо. Я привыкла спать в поездах.
- А я, знаете ли, в Нижнем впервые. Я москвич. Говорят, красивый город?
- Мне нравится.
- А не найдется ли у вас часок-другой показать мне его?
- Нет, извините, но у меня сегодня много дел.
- А завтра?
- И завтра тоже.
- Вы неправильно меня поняли - мы могли бы где-нибудь посидеть вечерком. Я могу вам заплатить 200 тысяч.
-???!!!
Ну и дела. И что же прикажете в таком случае отвечать? Бегущей строкой мелькают варианты: «Вы за кого меня принимаете? Да вы что себе позволяете? Я директор фирмы и на жизнь зарабатываю головой, а не ..... Мне еще этого только недоставало!» И вдруг я, к собственному удивлению, довольно спокойно говорю:
- Восемьсот.
- Чего восемьсот? - теряется попутчик.
- Восемьсот тысяч. В час.
- Ну,...столько у меня нет. Извините.
- Ну, на нет и суда нет.
Давно, а может, и никогда я себя так не удивляла. Поражает больше всего чувство, ясно обозначающееся на его физиономии. Это чувство глубокого уважения и смущения тем, что не угадал истинной моей стоимости, стоимости профессионалки, видимо, высочайшего класса. Я вообще-то не в курсе, но, видимо, столько и стоят их услуги. И мы расстаемся вполне любезно. И даже по-приятельски сохранив лицо и вполне довольные друг другом. И я иду по перрону с высоко поднятой головой и самосознанием женщины, один час любви которой стоит почти миллион!
Да, стоит годами мотаться из Нижнего в Москву и обратно, чтобы хоть раз испытать подобное чувство - чувство хозяина жизни.
И что только не делает Министерство путей сообщения, чтобы разорвать цепочку многолетних воспоминаний. Москвичи стараются выстроить свои кордоны в нашей памяти «когда еще прибывал на Курский» или «уже когда на Ярославский», а затем «снова на Курский». Нижегородцы пошли с козырного туза - «это было до люстры или после нее». Но самой главной связующей нити им не истребить - не истребить ни с чем не сравнимого вокзального духа. Этот дух поднимается от рельс и смазки колес, достигает апогея на площадках тамбуров и просачивается через микроскопические щели вагонных окон, которые никогда не открываются и не пропускают ничего, кроме этого запаха. От него не можешь отмыться за все дни командировки и, возвращаясь домой, долго стоишь по горячим душем, чтобы смыть его вместе с дорожной усталостью. И пока не извели этот вокзальный всепроникающий дух, не прервется и цепочка лиц-воспоминаний и нелепых и случайных встреч, обозначенных в моей жизни «Глава 37/38».
рисунок Вячеслава МАЗУРОВА
Предыдущая
